Кюхельбекер Вильгельм Карлович

Кюхельбекер Вильгельм Карлович — поэт, декабрист; род. 10 июня 1797 г. в Гатчине, ум. 11 августа 1846 г. в Тобольске.

По собственному свидетельству Кюхельбекера он — немец по отцу и матери, но не по языку: "до шести лет — говорит он — я не знал ни слова по-немецки, природный мой язык — русский". Но обстановка, среди которой протекли его детские годы в имении отца Авинорме (Эстляндской губ.), окружавшая среда, рано проявившаяся наклонность к фантазии и восторженности, подогреваемая увлечением рыцарской поэзией, а затем обучение в г. Верро (Эстляндской губ.) — делали мальчика Кюхельбекера совсем не русским юношей.

В Царскосельский лицей (тотчас по открытии последнего) он поступил с весьма нетвердым знанием русского языка. По блестящем окончании курса в Лицее, из которого Кюхельбекер вышел порядочным знатоком новых языков и литературы и восторженным поклонником классического мира, он определился в Коллегию иностранных дел и вместе с тем был старшим учителем русского и латинского языков в Благородном пансионе, учрежденном при Главном Педагогическом Институте; в то же время он состоял секретарем в Обществе учреждения училищ по методе взаимного обучения, давал частные уроки (между прочим, был гувернером будущего композитора M. И. Глинки) и был деятельным членом Вольного общества любителей словесности, наук и художеств.

Но занятия педагогические, досуг от которых он посвящал занятиям литературным;

Кюхельбекер скоро оставил.

В августе 1820 г. он отправился за границу в качестве секретаря при канцлере российских орденов обер-камергере А. Л. Нарышкине.

В 1821 г., побывав с Нарышкиным в Германии и южной Франции, Кюхельбекер жил в Париже.

Там он сблизился с некоторыми писателями и учеными и выступил и Atlienee Royal с публичными лекциями о славянском языке и русской литературе.

Лекции эти до нас не дошли, но едва ли они были удачны, — по крайней мере А. И. Тургенев, в руках которого они были, называет их курьезом, для Кюхельбекера же последствия его дебюта перед французами в качестве лектора были весьма печальны: после одной лекции, в которой он говорил о влиянии на древнюю русскую письменность вольного города Новгорода и его веча, он получил через посольство приказание прекратить чтение лекций и вернуться в Россию;

Нарышкин прервал с ним всякие сношения.

Возвратившись в Петербург, Кюхельбекер очутился в весьма бедственном положении: без средств и под подозрением по поводу лекций в Париже.

Впрочем, по ходатайству А. И. Тургенева и гр. Нессельроде ему удалось получить место в Тифлис состоять при Ермолове, вместе с которым осенью 1821 г. он и выехал на Кавказ.

Но и здесь он пробыл недолго: в следующем году у него вышла с одним из приближенных Ермолова крупная ссора, кончившаяся дуэлью;

Кюхельбекеру пришлось оставить службу, вместе с этим ему пришлось расстаться и с А. С. Грибоедовым, с которым он находился в весьма дружественных отношениях.

Он уехал в Смоленскую губернию и до половины 1823 г. прожил в имении своей сестры (селе Закупе).

Материальная необеспеченность заставила Кюхельбекера искать какой-либо службы.

Он намеревался перебраться на службу в Петербург, мечтал издавать журнал, искал потом места в Одессу к гр. Воронцову; но ни личные просьбы, ни ходатайства друзей не имели успеха и он два года с небольшим провел в Москве, существуя на средства, которые доставляли ему уроки. В Москве же он вместе с князем В. Ф. Одоевским издал 4 книжки сборника "Мнемозина". Главными целями этого теперь мало известного издания были: "распространить несколько новых мыслей, блеснувших в Германии; обратить внимание читателей на предметы в России мало известные, по крайней мере заставить говорить о них; положить пределы нашему пристрастию к французским теоретикам; наконец, показать, что не все предметы исчерпаны, что мы, отыскивая в чужих странах безделки для своих занятий, забываем о сокровищах, вблизи нас находящихся". Правда, не все цели, намеченные редакцией, были достигнуты с равным успехом, но "Мнемозина" довольно удачно ознакомила русскую публику с плодами немецкой культуры и философии и сборник этот представляет большой историко-литературный интерес, хотя выдающимся успехом в свое время не пользовался; в нем приняли участие, кроме редакторов, такие крупные писатели, как Пушкин, Грибоедов, Баратынский, кн. Вяземский и др. В "Мнемозине" же, между прочим, Кюхельбекер поместил и свои интересные обширные воспоминания о заграничном путешествии. 1825 год Кюхельбекер провел без определенных занятий частью в Москве, частью в Петербурге, частью в имении сестры.

Осенью этого года он вернулся в Петербург и поселился у своего приятеля кн. А. И. Одоевского.

Здесь он присоединился к обществу лиц, принявших участие в возмущении 14 декабря.

Вечером этого рокового дня, покинув столицу, Кюхельбекер провел несколько дней в имениях своих родственников (в Псковской и Смоленской губ.) и намеревался бежать за границу.

Но тотчас по прибытии в Варшаву был узнан, арестован и отвезен в Петербург.

Следствие показало, что Кюхельбекер принадлежал к Северному обществу, в которое был введен Рылеевым; верховным уголовным судом он был признан "виновным в покушении на жизнь вел. кн. Михаила Павловича во время мятежа на площади, в принадлежности к тайному обществу со знанием цели и в том, что лично действовал в мятеже с пролитием крови, сам стрелял в генерала Воинова" и т. д. Приговором суда он отнесен был к первому разряду государственных преступников и осужден к смертной казни отсечением головы; но по ходатайству великого князя Михаила Павловича был помилован: смертная казнь была заменена 15-тилетним заключением в крепостях, а по истечении этого срока пожизненной ссылкой в Сибирь.

В заключении Кюхельбекер пробыл 10 лет, сначала в Петропавловской крепости, затем Шлиссельбургской, Динабургской, Ревельской и, наконец, Свеаборгской; в декабре 1835 г. он был отправлен на поселение в восточную Сибирь, в Забайкальскую область, в г. Баргузин, где жил его брат Михаил Карлович, также сосланный за участие в возмущении 14-го декабря.

На первых порах жизнь в Баргузине показалась Кюхельбекеру "отрадною и привольною"; ему казалось, что для полного благополучия ему недоставало лишь средств и необходимого для него общества.

Но скоро он начал испытывать томление и скуку, которых не могла рассеять и женитьба его; он женился на дочери местного почтмейстера, но жена не понимала и не разделяла его увлечений поэзией и не сочувствовала его стихотворным занятиям, в которых Кюхельбекер по-прежнему находил для себя единственное утешение.

Он горько жаловался, что "увяз в ничтожных мелких муках, в заботах грязных утонул". Своими литературными трудами он думл, между прочим, облегчить и материальное положение, но двукратная попытка испросить разрешение на издание своих сочинений не имела успеха.

Нужда и болезни окончательно сломили надорванное здоровье слабого Кюхельбекера и он в начале 1845 г. стал уже плохо видеть, а вскоре почти ослеп; в августе следующего года он скончался от чахотки в Тобольске, куда ему разрешили переехать во внимание к его расстроенному здоровью.

Все находившиеся в Тобольске декабристы были при нем в последние минуты его жизни и отдали ему последнюю дань. — Так грустно закончилась многострадальная судьба Кюхельбекера, имя которого сохранила история не столько ввиду его заслуг перед отечественной литературой, сколько ввиду особых условий: его имя нельзя было выключить из созвездия славных имен наших писателей начала XIX века, ибо последние всегда считали его самым близким членом своей среды; с другой стороны Кюхельбекера не могли забыть и по его злополучной судьбе.

Уже в Лицее проявилась его страсть к стихотворству, но он долго не мог справиться с техникой нашего стихосложения, за что подвергался частым насмешкам со стороны своих знаменитых впоследствии товарищей; в стилистических же погрешностях против русского языка его упрекал совершенно основательно A. И. Тургенев даже в 1820-х годах. Но как доброго, милого товарища Кюхельбекера очень любили его однокашники, в числе которых были Пушкин, Дельвиг, Пущин, барон Корф и др. К Кюхельбекеру-юноше влекло всех, его знавших, его способность искренне увлекаться, его чувствительность, доброта сердца, доверчивость; этих черт не изгладили в его характере даже и тяжкие испытания, какие выпали на долю злополучного писателя в продолжение его жизни. Грибоедов писал о нем: "он отдается каждому встречному с самым искренним увлечением, радушием и любовью"; Жуковский говорил ему: "вы созданы быть добрым... вы имеете нежное сердце"; кн. Вяземский находил в нем "много достойного уважения и сострадательности"; для Пушкина он был всегда "лицейской жизни милый брат". Да и весь круг его знакомых, среди которых были чуть ли не все выдающиеся наши писатели того времени (Пушкин, Жуковский, Дельвиг, Гнедич, Баратынский, Грибоедов, Одоевский, Тургенев, кн. Вяземский и др.) всегда относился к нему с радушием, все сострадали ему в его несчастиях, столь часто его постигавших, и все, чем могли, старались облегчить его существование.

В 1823 г. В. И. Туманский писал ему: "какой-то неизбежный fatum управляет твоими днями и твоими талантами и совращает те и другие с прямого пути". Впрочем, и в литературной деятельности Кюхельбекера найдутся черты, ясно и выгодно выделяющие его из толпы посредственных писателей того времени.

Писать Кюхельбекер начал рано и еще будучи лицеистом он уже видел свои произведения в печати за подписью: Вильгельм.

Его первыми опытами были стихи и статьи критического характера.

Поэтическая деятельность Кюхельбекера и ранней и поздней эпохи гораздо ниже его критических статей.

Стих Кюхельбекера тяжел, не выдержан и обличает в авторе неумелого версификатора; стиль Кюхельбекера далеко не правилен, благодаря несовершенному знанию русского языка и пристрастию к литературным мнениям Шишкова.

Должно согласиться с современниками Кюхельбекера, что в стихах его заметно немало ума, знания, начитанности, но почти не заметно того истинного воодушевления, без которого поэзия обращается в стихотворство.

В Кюхельбекере было много восторженности, экзальтации, фантазии, чувствительности, но поэтического пафоса ему дано не было. Но никто не может отрицать в нем искренности и самой пылкой любви к поэзии.

Едва ли не лучшими стихотворными произведениями Кюхельбекера следует признать стихи, написанные им в ссылке: в них много живого религиозного чувства и их мягкий, чуждый озлобления элегический тон трогает душу читателя.

Все более мелкие стихотворения Кюхельбекера — лирические и преимущественно элегии.

Больших поэтических достоинств мелкие стихотворные произведения Кюхельбекера не имеют, их нет и в более крупных, как "Шекспировы Духи", мистерия "Ижорский", и поэма "Вечный жид". Известно, что даже Пушкин, с такой симпатией относившийся к своему другу, назвал его "Шекспировы Духи" — дрянью, а поэму его совершенно забраковал Белинский. — Более достоинств и значения имеют критические статьи Кюхельбекера, хотя нельзя не признать, что и в области критики Кюхельбекер не имел прочно сложившихся убеждений.

Так, несмотря на все свое уважение к Пушкину, он однажды не затруднился поставить его на одну доску с Кукольником, а кн. Шихматова сравнивал с Кальдероном.

Тем не менее — некоторые теоретические взгляды Кюхельбекера на литературу заслуживают, по своему времени, внимания — таковы, напр., его попытка отнестись строго критически к авторитетам старого времени, указание на "веру праотцов, нравы, отечественные летописи и сказания народные, как на лучший, чистейший, вернейший источник для нашей словесности"; не лишены значения для того времени и призывы Кюхельбекера к реализму, народности, его серьезные рассуждения о романтизме и пр. Поэтому, несмотря на некоторые странности и заблуждения Кюхельбекера, должно признать за ним недюжинный ум, отличное знакомство с иностранной литературой (особенно немецкой) и несомненные способности, правильному развитию, направлению и выражению которых сильно вредили крайняя экзальтация его и отсутствие чувства меры. Как человек, Кюхельбекер имел много хороших сторон, из которых главные — его искренность и доброта.

Кажется, никто не понимал его лучше Баратынского, который, между прочим, писал о нем: "Он человек занимательный во многих отношениях... он с большими дарованиями, и характер его очень сходен с характером женевского чудака (Руссо); та же чувствительность и недоверчивость, то же беспокойное самолюбие, влекущее к неумеренным мнениям, дабы отличиться особенным образом мнений, и порой та же восторженная любовь к правде, к добру, к прекрасному, которой он все готов принести в жертву; человек, вместе достойный уважения и сожаления, рожденный для любви к славе и для несчастия". Менее доброжелательную, но едва ли не более верную характеристику дал о нем Е. А. Энгельгардт: "Кюхельбекер имеет большие способности, прилежание, добрую волю, много сердца и добродушие, но в нем совершенно нет вкуса, такта, грации, меры и определенной цели. Чувство чести и добродетели проявляется в нем иногда каким-то донкихотством.

Он часто впадает в задумчивость и меланхолию, подвергается мучениям совести и подозрительности, и только увлеченный каким-нибудь обширным планом выходит из этого болезненного состояния". Полного собрания сочинений Кюхельбекера нет; стихотворения и статьи его печатались в следующих журналах и сборниках: "Амфионе" (1815 г.), "Сыне Отечества" (1816—1825 гг.), "Благонамеренном" (1818—1825 гг.), "Соревнователе просвещения и благотворения" ( 1819—1821 г.), "Невском Зрителе" (1820 г.), "Полярной Звезде" (1825 г.) и др. Кроме того, много произведений Кюхельбекер поместил и в сборнике "Мнемозина"; по смерти Кюхельбекера были напечатаны некоторые произведения и дневник его в "Отечественных Записках" (т. 139), "Библиографических Записках" (1858 г.), "Русской Старине". Наибольшее количество стихотворений Кюхельбекера помещено в "Собрании стихотворений декабристов" (Библиотека русских авторов, вып. II, Берлин 1862 г.) и в книжке "Избранные стихотворения В. К. Кюхельбекера", Веймар, 1880 г. Отдельно изданы следующие сочинения Кюхельбекера: "Смерть Байона", Москва 1824 г.; "Шекспировы Духи" — драматическая шутка в двух действиях, посвящается А. С. Грибоедову, СПб. 1825 г.; "Ижорский" — мистерия, СПб. 1835 г. (издана анонимно, притом лишь первая часть, остальные света не видели); "Вечный жид" — поэма, СПб. 1878 г. Немало произведений Кюхельбекера осталось в рукописи.

Литература о Кюхельбекере обширна.

Наибольшее количество сведений сохранилось о нем, как об участнике в возмущении 14 декабря; такого рода сведения можно найти во всей литературе о декабристах.

Главнейшие источники и пособия: "Донесения следственной комиссии", СПб. 1826 г.; А. И. Дмитриев-Мамонов, "Декабристы в Западной Сибири", М. 1895 г.·, М. И. Богдапошич, "История царствования императора Александра I"; Schnitzler, "Histoire intime de la Russie", Brux. 1847, III; Н. A. Гастфрейнд; "Кюхельбекер и Пущин"; СПб. 1901 (раньше в "Вести. Всемирной Истории;" 1900 г., № 12); A. Н. Пыпин, "История русской этнографии"; его же, "Общественное движение в России при Александр I"; Н. И. Греч, "Записки о моей жизни", СПб. 1886 г. — характеристика Кюхельбекера, сделанная Гречем, весьма резкая и не вполне справедливая и вообще сведения, даваемые им о Кюхельбекере, во многом неточны; см. его же воспоминания в "Полярн.

Звезде" 1862 г. и в "Русск. Вестнике" 1868 г., № 6; биографические очерки о Кюхельбекере см. в "Русск. Старине" 1875 г., т. 13 (поправки к этой статье в "Древн. и Нов. России" 1878 г., № 2) и у Колюпанова "Биографии А. И. Кошелева", т. I, М. 1889 г., кн. II (там же в примечаниях и список трудов Кюхельбекера); кроме того: "Русский Архив" 1870 г. №№ 2, 6, 8—9; 1871 г. № 2; 1881 г., № 1; "Русская Старина" 1870 г., № 4; 1873 г. № 7; 1875 т. 13; 1883 г. т. 39 и 40; 1884 г. т. 41; 1891 г. т. 69. Записки: М. И. Глинки, СПб. 1887 г., П. А. Каратыгина, СПб. 1880 г.; И. И. Панаева, СПб. 1876 г., и др.; словари Геннади, Брокгауза, Толля и др.; "Сборник старин. бумаг Щукина", т. VIII, М. 1901 г.; "Современник" 1869 г., VII; "С.-пт. Вед." 1866 г. № 176; Грот, "Пушкин, — его лицейские товарищи и наставники" СПб. 1887 г.; "Нов. Время" 1880 г., № 1640. Сочинения А. С. Пушкина (изд. Литер. фонда и Академическое);

Сочинения А. С. Грибоедова СПб. 1889 г.; "Остафьевский архив кн. Вяземских" т. II, СПб. 1899 г. (и прим.). Об отце В. К. Кюхельбекера — Карле Ивановиче (ум. в 1809 г.), первом директоре Павловска см. в "Русской Старине" 1870 г., т. I, стр. 429—434 и в книге "Павловск.

Очерк истории и описание". СПб. 1877 г. О сыне В. К. Кюхельбекера, Михаиле Вильгельмовиче, (род. 29 июля 1840 г., ум. 22 дек. 1879 г.) см. "Новое Время" 1879 г. № 1374. "Молва" 1879 г., № 356, "Голос" 1879 г., № 325. Ив. Кубасов. {Половцов} Кюхельбекер, Вильгельм Карлович — известный писатель (1797—1846). К. учился в Царскосельском лицее, где был товарищем Пушкина; дружба не мешала последнему преследовать эпиграммами поэтические упражнения К. С 1815 г. стихотворения К. стали появляться в "Вестнике Европы" (за подписью Вильгельм), "Сыне Отечества", "Благонамеренном". В 1817—20 гг. К. служил в министерстве иностранных дел. В 1820 г. он поехал за границу и читал в парижском Атенее лекции о славянской литературе, приостановленные по требованию русского посольства, как слишком либеральные.

В 1822 г. К. служил на Кавказе при Ермолове; близко сошелся там с Грибоедовым.

В 1823—1825 гг. он жил в Москве, где, вместе с кн. Одоевским, издал четыре книжки сборника: "Мнемозина". К. участвовал в заговоре декабристов и стрелял, на Сенатской площади, в вел. кн. Михаила Павловича; затем он бежал и, намереваясь скрыться за границу, прибыл в Варшаву, где был узнан по приметам, сообщенным его бывшим другом — Булгариным.

Приговоренный к смертной казни, он был помилован, по просьбе вел. кн. Михаила Павловича, и осужден на вечные каторжные работы, замененные одиночным заключением в Шлиссельбурге и Кексгольме.

Материально К. не особенно нуждался, получал книги и только не мог печатать своих произведений, несмотря на заступничество Жуковского.

Незадолго до смерти, К., по свидетельству Греча, был перевозен в имение своей сестры, где и умер. К., не выделяясь талантом, не мог выбиться из оков старой школы: произведения его писаны тяжелым языком и испещрены массой славянизмов.

В роли политического деятеля, которую он надеялся сыграть, он был совершенно искренен, хотя сильно увлекался, за что Пушкин сравнивал его с Анахарсисом Клоотсом.

Отдельно К. напечатал: "Смерть Байрона" (М., 1824); "Шекспировы духи", драматическая шутка (СПб., 1825); "Ижорский", мистерия (СПб., 1825). В "Русской Старине" (1875 и 1878 гг. напечатаны извлечения из его дневника и поэма, писанная им в 1842 г.: "Вечный жид". Ср. Греч, "Записки не-декабриста" (Б., 1862 и "Русский Вестник", 1868, № 6; пристрастная и часто несправедливая характеристика). {Брокгауз} Кюхельбекер, Вильгельм Карлович (10.6.1797—11.8.1846). — Отставной коллежский асессор, литератор.

Род. в Петербурге.

Отец — стат. сов. Карл Кюхельбекер (28.12.1784—6.3.1809), саксонский дворянин, агроном, первый директор Павловска (1781—1789), был близок к Павлу I в последние годы его жизни; мать — Юстина Як. Ломен (Lohmen, 20.3.1757—26.3.1841, в 1836 находилась во Вдовьем доме). До 1808 жил в пожалованном отцу Павлом I эстляндском имении Авинорм, в 1808 по рекомендации дальнего родственника М. Б. Барклая-де-Толли определен в частный пансион Бринкмана при уездном училище г. Верро в Лифляндии, а в 1811 в Царскосельский лицей, окончил его с чином IX класса (1-й выпуск, товарищ А. С. Пушкина) — 10.6.1817. Зачислен вместе с Пушкиным в Коллегию иностр. дел, одновременно преподавал русский и латинский языки в Благородном пансионе при Гл. Педагогическом институте (впоследствии 1 гимназия), вышел в отставку — 9.8.1820, выехал из Петербурга за границу секретарем при обер-камергере А. А. Нарышкине (рекомендован А. А. Дельвигом) — 8.9. После пребывания в Германии и Южной Франции в марте 1821 приехал в Париж, где в антимонархическом обществе "Атеней" читал публичные лекции о славянском языке и русской литературе, их содержание вызвало неудовольствие правительства, и Кюхельбекеру было предложено немедленно возвратиться в Россию.

В конце 1821 назначен на Кавказ чиновником особых поручений при А. П. Ермолове с чином кол. ас., оставался в этой должности лишь до мая 1822, когда после дуэли с Похвисневым вынужден был выйти в отставку и покинуть Тифлис.

Год жил в имении своей сестры Ю. К. Глинки — с. Закупе Духовщинского уезда Смоленской губ., с 30.7.1823 поселился в Москве, где преподавал в Университетском пансионе и давал уроки в частных домах, занимаясь одновременно литературной деятельностью, в 1824—1825 издавал с кн. В. Ф. Одоевским сборник "Мнемозина", с апр. 1825 жил в Петербурге, сперва у брата М. К. Кюхельбекера (см.), а с октября — с декабристом кн. А. И. Одоевским (см.). Крестьян не имел. Член Вольного общества любителей российской словесности (сотрудник — 10.11.1819, действ. член — 3.1. 1820). Член преддекабристской организации "Священная артель" и Северного общества (ноябрь — декабрь 1825). Активный участник восстания на Сенатской площади.

После разгрома восстания бежал из Петербурга, арестован при въезде в предместье Варшавы унтер-офицером Григорьевым — 19.1.1826, привезен в Петербург закованным — 25.1, помещен в Петропавловскую крепость ("можно Кюхельбекера расковать. 26.1.1826"; "присылаемого Кюхельбекера посадить и содержать по-прежнему. 26.1.1826") в № 12 Алексеевского равелина.

С ним был арестован его крепостной слуга Семен Балашов, который был закован в железа, снятые с него 30.4.1826. Осужден по I разряду и по конфирмации 10.7.1826 приговорен в каторжную работу на 20 лет, переведен в Кексгольмскую крепость — 27.7.1826, срок сокращен до 15 лет — 22.8.1826, доставлен в Шлиссельбургскую крепость — 30.4.1827. По Высоч. повелению вместо Сибири отправлен в арестантские роты при Динабургской крепости — 12.10.1827 (приметы: рост 2 арш. 9? верш., "лицом бел, чист, волосом черн, глаза карие, нос продолговат с горбиною"), прибыл туда — 17.10. 1827, разрешено время от времени извещать мать письмами о себе — 5.8.1829, по Высоч. повелению (сообщено III отделению дежурным генералом Гл. штаба 10.4.1831) отправлен под строжайшим присмотром через Ригу в Ревель — 15.4. 1831 (прибыл туда — 19.4), где содержался в Вышгородском замке, откуда по распоряжению Гл. штаба (27.4.1831) отправлен водою в Свеаборг в арестантские роты — 7.10.1831, прибыл туда — 14.10.1831. По указу 14.12.1835 освобожден из крепости и обращен на поселение в г. Баргузин Иркутской губ., куда доставлен 20.1.1836, по собственному ходатайству переведен в Акшинскую крепость — 16.9.1839, где давал уроки дочерям майора А. И. Разгильдеева (выехал из Баргузина в янв. 1840), разрешен перевод в д. Смолино Курганского округа — 9.6.1844, выехал из Акши — 2.9.1844, прибыл в Курган (где и жил до отъезда в Тобольск) — 25.3.1845, разрешено на время отправиться в Тобольск для лечения — 28.1.1846, прибыл в Тобольск — 7.3.1846. Умер в Тобольске, похоронен на Завальном кладбище.

Жена (с 15.1.1837) — Дросида Ив. Артенова (1817—1886), дочь мещанина, баргузинского почтмейстера.

Дети: Федор (род. мертвым — 12.6.1838), Михаил (28. 7.1839—22.12.1879), Иван (21.12.1840—27.3.1842) и Юстина (Устинья, р. 6.3. 1843) в замужестве Косова.

По всеподданнейшему докладу гр. А. Ф. Орлова Ю. К. Глинке разрешено взять к себе на воспитание оставшихся после смерти ее брата малолетних детей Михаила и Юстину с тем, чтобы они именовались не по фамилии отца, а Васильевыми — 8.4.1847. Михаил под этой фамилией определен в Ларинскую гимназию — 1850, по окончании ее поступил в Петербургский ун-т на юридический факультет — 1855, в 1863 прапорщик Царскосельского стрелкового бат. По манифесту об амнистии 26.8.1856 детям дарованы права дворянства и возвращена фамилия отца. Вдова Кюхельбекера жила в Иркутске, получая от казны пособие в 114 руб. 28 коп. серебром в год, по ходатайствам ген.-губ. Вост. Сибири М. С. Корсакова и чиновника особых поручений при нем А. Макарова ей с 1863 выдавалось еще пособие от Литературного фонда по 180 руб. в год. В сент. 1879 она выехала в Казань, а затем в Петербург, после смерти сына возбудила ходатайство о восстановлении прежней пенсии, которая выплачивалась ей до отъезда из Сибири, ходатайство удовлетворено — 24.6.1881. На ее похороны выдано по ходатайству кн. М. С. Волконского, сына декабриста, 150 руб. — 19.5.1886. Сестры: Юстина (12.7.1784—15.7.1871), замужем за Г. А. Глинкой, братом декабриста В. А. Глинки (см.); Юлия (ок. 1789—после 1845), классная дама Екатерининского ин-та; брат: Михаил (см.). ВД, II, 133—199; ЦГАОР, ф. 109, 1 эксп., 1826 г., д. 61, ч. 9, 52; 1828 г., д. 255. Кюхельбекер, Вильгельм Карлович поэт, товарищ по лицею Пушкина; род. 1797 г. 10 июня, в Гатчине; † 11 авг. 1846 г., в Тобольске, сосланный за участие в бунте 14 дек. 1825 г. {Половцов} Кюхельбекер, Вильгельм Карлович [1797—1846] — русский поэт из обрусевших немцев, мелкопоместных дворян.

Учился в Царскосельском лицее вместе с Пушкиным.

Позднее тесно сошелся с Грибоедовым.

Уехав секретарем обер-камергера Нарышкина за границу, читал в Париже в 1821 лекции по русской литературе, прекращенные вследствие их "вольнолюбия" по требованию русского посольства.

Стихи начал писать и печатать еще на лицейской скамье [с 1815]. В 1824—1825 издавал вместе с В. Ф. Одоевским альманах "Мнемозину". За две недели до 14 декабря 1825 был введен Рылеевым в Северное о-во. Был на Сенатской площади с восставшими, покушался на брата царя. Предпринял побег за границу, но был опознан и арестован в Варшаве.

Провел десять лет в заключении в крепостях, затем был сослан на поселение в Сибирь, где ослеп и умер от чахотки.

Высокая гражданская настроенность и националистические тенденции, свойственные некоторым декабристским кругам, понуждают К. — сперва ученика Жуковского и представителя "германического направления" в поэзии — выступить в начале 20-х гг. с требованием "сбросить поносные цепи немецкие". К. выдвигает лозунг "высокого искусства"; от "карамзинистов" — Пушкина и его друзей — уходит к классикам — "в дружину славян", определяя свою позицию в качестве "романтика в классицизме". Культ Германии и Жуковского сменяется в К. культом Державина.

В противовес основному лирическому жанру эпохи — "изнеженной, бесцветной" элегии — К. призывает возродить "высокую" оду (статья "О направлении нашей поэзии, особенно лирической, в последнее десятилетие", "Мнемозина", ч. 2), "искусственно-тощему", европеизированному "жаргону" карамзинистов противопоставляет "варварский", но "богатый и мощный" "славяно-русский" язык классиков; героям байронических поэм, "слабым, отжившим для всего брюзгам" — носителей "силы" и "славы", героев трагедии.

В своих "Аргивянах" К. дал образец высокой, "гражданской" трагедии, политически направленной на борьбу с "тираном". Литературная деятельность К. имела главным образом теоретическое значение.

Художественная его практика неизменно, начиная с лицея, служила мишенью для насмешек, не всегда справедливых: кое-что из "попыток" К. вошло в литературу (так, он первый употребил в трагедии белый пятистопный ямб, которым написан пушкинский "Борис Годунов", и т. д.). Несомненный интерес представляет дневник К., в котором, по справедливому выражению новейшего исследователя, "законсервирована литературная атмосфера 20-х гг.". Незадачливая судьба К., созданного по меткому наблюдению Баратынского "для любви к славе и для несчастия", послужила для Ю. Н. Тынянова предметом художественной обработки ("Кюхля", повесть о декабристе", Л., 1925). Библиография: I. Шекспировы духи, Драматическая шутка, СПб., 1825; Нашла коса на камень, Комедия, 1839; Собр. стих. декабристов, изд. Фомина, т. II, М., 1907; Полное собр. стих., М., 1908 (изд. далеко неполное и малоудовлетворительное текстологически);

Ижорский, Мистерия, М., 1908 (изд. 1-е, СПб., 1835); Обозрение российской словесности, сб. "Литературные портфели", Л., 1923; Поэты-декабристы, сб. под ред. Ю. Н. Верховского, Гиз, М. — Л., 1926; Дневник, Предисловие Ю. Н. Тынянова, ред., введ. и прим. В. Н. Орлова и С. И. Хмельницкого, "Прибой", Л., 1929. II. Котляревский Н., Литературная деятельность декабристов, I, В. К. Кюхельбекер, "Русское богатство", 1901, №№ 3 и 4; Pозанов И. Н., Кюхельбекер — Ленский, "Красная нива", 1926, № 6; Тынянов Ю. Н., Архаисты и новаторы, "Прибой", Л., 1929 (ст. "Архаисты и Пушкин" и "Аргивяне, неизданная трагедия Кюхельбекера"). III. Ченцов H. M., Восстание декабристов, Библиография, редакция Н. К. Пиксанова, Гиз, М. — Л., 1929. Д. Благой. {Лит. энц.} Кюхельбекер, Вильгельм Карлович (1797-1846). Видный рус. поэт, переводчик, критик, общественный деятель, более известный произв. др. жанров.

Род. в СПБ, сын обрусевшего немца, окончил Царскосельский лицей, где близко подружился с А.Пушкиным и А.Дельвигом, работал в Коллегии иностр. дел и преподавал рус. и лат. яз. в пансионе при Пед. ин-те, служил чиновником по особым поручениям при генерале А.П.Ермолове, путешествовал в Германию и Италию.

Рано начал писать, став одним из ярких поэтов пушкинского окружения.

Активный участник восстания декабристов, К. после его разгрома бежал в Варшаву, но был там задержан, судим и приговорен к смерти; впоследствии приговор был заменен на тюремное заключение и ссылку в Сибирь.

Мн. произв.

К. увидели свет только в 20 в. Поэзия К. проникнута тираноборческими мотивами, верой в победу разума и справедливости; те же настроения, высказанные в прямом или иносказательном виде, можно обнаружить в публицистическом соч. - "Европейские письма" (1820); вошли в сб. "Декабристы" (1975); в этом произв. автор как бы смотрит на совр. ему Европу глазами американца 24 в. Сатирическая зарисовка "Земля Безглавцев" (1824) может рассматриваться как первый набросок лит. антиутопии в России: герой, залетевший, подобно герою Э.По, на воздушном шаре на Луну, обнаруживает там страну Акефалию (т.е. Безголовую) со столицей Акардион (т.е. Бессердечный), где царствуют нравы, неприемлемые для автора и рос. действительности.

В. Р.