Зубов Алексей Федорович

(1682—† 1743?) — сын известного иконописца Федора Евтихиева Зубова, сначала (до 1699 года) был иконописцем в Оружейной палате; с этого времени начал учиться гравированию, для чего был отдан в ученики выписанному в Россию граверу Шхонебеку — "грыдоровать гербы", т. е. гербы для гербовой бумаги.

Ученик оказался очень толковым, иноземец-учитель оставался им доволен и неоднократно представлял его к награде; очевидно, и начальство ружейной палаты ценило этого первого русского гравера и, по представлению Шхонебека, увеличивало ему жалованье.

До 1711 года, по словам Ровинского, З. работал в Москве, с этого же времени был переведен в Петербург в типографию, где состоял старшим мастером при иноземном гравере Пикаре и получал 195 руб. и 35 четвертей хлеба; при роспуске в 1727 г. санкт-петербургской типографии был уволен в отставку и З., причем ему не было выдано жалованье, и он просил выдать ему вместо денег хотя бы книги. Эти сведения Ровинского, взятые из Пекарского, находятся в противоречии с подлинным прошением Алексея З., поданным им 2 сентября 1728 года императору Петру II. Во-первых, в этом прошении З. несколько иначе объясняет свое появление у Шхонебека — не для "грыдорования гербов", а для более важной работы попал он в ученики к иноземцу: "Всемилостивейшим повелением деда Вашего Императорского Величества работаю я с 1700 году тушеванною работою персоны Вашего Императорского Высочества Всевысочайшей фамилии и грыдорованные всякия нужныя дела и рисунки". Далее, в своем прошении З. указывает, что он взят из Москвы в Петербург в 1721 году, а не в 1711 году, как было указано выше. Чем объяснить это противоречие, мы не знаем, может быть, первый раз З. был взят в 1711 году, затем вернулся в Москву и снова в 1721 году приехал в Петербург; хотя, конечно, возможны еще два предположения: или в приводимом нами прошении описка, и вместо 1721 года надо читать 1711, или сведения Ровинского не вполне точны. После 1727 г. З. работал при Академии Наук, когда он и подал вышеприведенное нами прошение Петру II, в котором, указывая, что "в прошлом 1727 году призван из Франции в Санктпитербургскую академию грыдорованнаго дела мастер иноземец Вортман, а денежнаго жалованья определено оному 800 рублей, да квартира и дрова, и свечи", просил, чтобы ему, Зубову, выдавали жалованье "против выше означенного иноземца Вортмана в-пол", т. е. половину.

Это обстоятельство указывает, что З. в это время чувствовал себя очень сильным.

Эта просьба З., кажется, осталась неудовлетворенной, и ему вскоре, несмотря на сильное желание Академии Наук оставить его при гравировальной палате, пришлось уехать в Москву, где его ожидала работа, гравюра портрета Петра II. Окончив эту работу, З. уже больше не возвращался в Петербург, и звезда его стала закатываться.

Лишившись жалованья, З. стал искать себе пропитание частною работою, посвящая свои доски "суконной мануфактуры фабриканту Прокофию Прохоровичу Докучаеву в день торжества ангела его", баронессе Строгановой, Анне Яковлевне Шереметевой и ряду других лиц. Работы З. многочисленны.

Мы даем список их, систематизируя доски по сюжетам. I. Духовные: A) Ветхий Завет: 1) Песня песней, 6 листов, копия Библии 1674 года (1740 г.); B) Новый Завет: 2) Троица, с картин Рубенса (1738 г.); C) Иисус Христос: 3) Дьявол искушает Христа в пустыне (1736 г.), 4) Иисус Христос с агнцем на раменах (1741 г.), 5) Преображение, 6) Притча о 5 девах, 7) Распятие, 8) Распятие, копия из Библии 1674 года, 9) Распятие с надписью "Вознесыся на крест", 10) Сошествие св. Духа (1701 г.), 11) Умерший Спаситель на коленях Господа Саваофа; D) Пресвятая Богородица: 12) Аллегорическое изображение Богородицы со светильником; E) Святые: 13) св. Алексей митрополит (1738 г.), 14) св. Анна Пророчица (1738 г.), 15) св. Антипий (1733 г.), 16) св. Варвара (1739 г.), 17) св. Илларион, 18) св. равн. Константин и Елена (1740 г.), 19) Пр. Марон, Антипа, Антоний, Варлаам (1733 г.), 20) св. Мария Магдалина (1740 г.), 21) св. Павел Фивейский (1732 г.), 22) св. Пахомий Великий (1733 г.), 23) св. Прокофий Устюжский, 24) Sanctus Marcus, 25) Ioannes Baptista, 26) S. Hilarion, 27) S. Paulus Thibeicus, 28) Символ православной веры, на 12 досках, 29) Святцы, на 12 досках (1734 г.), 30) Богословский тезис (1743 г.). II. Портреты. A) Царствующие лица: 31) Имп. Анна Иоанновна (1732 г.), 32) Имп. Анна Иоанновна (1734 г.), 33) Анна Петровна, чер. ман., 34) Екатерина І, в рост, кругом 56 медальонов русских государей (1725 г.), 35) Екатерина I, в рост, с арапчонком, чер. ман. (1726 г.), 36) Екатерина I, в рост, с арапом (1727 г.), 37) Екатерина Императрица и Самодержица... (1735 г.), 38) Петр Великий, из Марсовой книги (1711 г.), 39) Петр Великий... (1712 г.), 40) Петр I Император, второй лист Марсовой книги (1712 г.), 41) Петр Великий с семейством, на лист, посвящение Екатерине I от служителей петербургской типографии (1717 г.), 42) Петр I в медальоне, в книге "Куншты корабельные" (1718 г.), 43) Петр I в порфире (1734 г.), 44) Петр І на картуше карты Европы, 45) Петр І на коне, 46) Петр I в облаках, 47) Петр I, поясной, чер. ман., 48) Петр І, поясной, чер. ман., 49) Петр II с портрета Каравака (1727 г.), 50) Петр II, чер. ман. (1729 г.), 51) Петр II, в рост в порфире (1734 г.). B. Частные лица: 52) Обор—Сарваир господин Головин, 53) Маленькая персонка. чер. ман. (1703 г.), 54) Княгиня Д. М. Меньшикова, чер. ман. (1726 г.), 55) Княжна M. А. Меньшикова, чер. ман. (1726 г.), 56) Стефан Яворский (1729 г.). IIІ. Фейерверки: 57) Фейерверк по случаю победы при острове Грейгаме (1720 г.), 58) Фейерверк в январе и апреле 1736 года, 3 лист. чер. ман. IV. Изображения и планы битв: 59) Акция... 1713 г., октября 6 день, 60) Баталия близ Ангута (1717 г.), 61) Баталия... у деревни Лапола (1714 г.), 62) Баталия при Грейнгаме (1721 г.), 63) Изображение морского сражения, 64) Карта предпринятых в 1736 году... военных действий (1737 г.). V. С.-Петербург: 65) Васильевский остров (1714 г.), 66) Вид дворца и каскада в Петергофе, 67) Дворец князя Меньшикова, 68) Зимний дворец, 69) Летний дворец, 70) Летний сад (1717 г.), 71) Монастырь св. Александра Невского, 72) Санкт-Питер-Бурх, 4 листа (1716 г.), 73) С.-Петербург, вид на крепость (1727 г.), 74) Торжественный ввод в С.-Петербург взятых шведских фрегатов (1720 г.). VI. Виды местностей: 75) Изображение обителей Терновской метрополии, 76) План Константинополя (1720 г.), 77) Соловецкий монастырь (1744 г.). VII. Географические: 78) Глобус (1724 г.), 79) Карта Бежецкого уезда, 80) Карта Олонецкого уезда, 81) Карта Перми, 82) Карта Соликамской области (1731 г.), 83) Ландкарта Каргопольского уезда (1730 г.), 84) План города Иркутска (1730 г.), 85) Четыре части света в виде четырех женщин. VIII. Бытовые: 86) Брак и веселье е. и. в. Карла (1716 г.), 87) Брак императора Петра І с Екатериной I (1712 г.), 88) Прогулка Петра І по Неве. IX. Рисунки в книгах: 89) Колоннада, сзади фонтан (1718 г.), 90) Сигналы (1701 г.), 91) Три беседки в книге кунсты садов (1718 г.). X. Заглавные листы: 92) К географии, 93) К книге "Правила о 5 чинех архитектуры" (1709 г.), 94) К уставу морскому (1720 г.). Таким образом, из данного списка работ мы видим, что один из первых русских граверов Алексей З. не мог специализироваться, а должен был от царского портрета переходить к гравировке изображения какого-нибудь фейерверка или баталии, а от этого последнего к заглавному листу той книги, издание которой великий преобразователь России находил нужным и полезным.

Проявлять индивидуальность художник не мог, он должен был быть готовым на все, что от него потребуют.

Сравнительно значительное количество гравюр духовного содержания, именно около трети всех работ, объясняется теми условиями, в которых пришлось жить З. в последние годы своей жизни. Лишившись государственного жалованья, З. должен был каким-нибудь образом добывать средства; а русские люди того времени, если не открыто, то в глубине души считали снятие портрета делом бесовских рук; вот почему З. подносил не портреты этих лиц, а изображения святых, имена которых они носили.

Интересно было бы сравнить, насколько гравюры З. сходны с изображением святых в "Подлинниках", и не внесены ли художником в эти изображения некоторые сходственные черты с теми лицами, которым подносились изображения; фамильные портреты-иконы у нас известны.

Но, к сожалению, портрет, а в частности гравюрный портрет у нас вполне еще не изучен, так как для этого не собраны нужные материалы, поэтому делать какие-нибудь выводы по этому вопросу можно лишь предположительно.

Портреты царских лиц, сделанные З., интересны потому, что они были "аппробованы", т. е. это были официальные портреты, какими подданные всероссийского императора или императрицы должны были представлять себе своих монархов; небезынтересно отметить, что императрица Екатерина I является с арапом — арап делается постоянной принадлежностью портретов, с тою целью, что, с одной стороны, своим черным цветом лица он оттенял белизну лица монархини, с другой — свидетельствовал о пышности и богатстве двора, могущего приобретать этих арапов.

Среди произведений З. имеется ряд гравюр, посвященных Петербургу.

Из них, как вполне справедливо указывает Ровинский, выделяется огромный эстамп из 4 листов и 4 полулистов; 4 листа склеены в длину и составляют вид Петербурга; 4 полулиста составляют верхнюю часть (полосу) эстампа; на этой полосе на ленте, поддерживаемой купидонами, надпись: "Санкт-Питер-Бурх" (то же по-латыни).

Эстамп подписной с годом — "грыдоровал Алексей Зубов 1716 года". На гравюре изображены вид крепости, части Васильевского острова и Петербургской стороны.

На Неве множество лодок и судов, в числе их на яхте Петр І и Екатерина I. — Пекарский, говоря об этой гравюре, замечает, что она чрезвычайно любопытна для изучения старинных зданий и вообще расположения Петербурга петровских времен.

И. Грабарь это более или менее правдоподобное замечание такого осторожного историка, как П. Пекарский, превратил в следующее безапелляционное утверждение: "Благодаря гравюре Зубова, изображающей панораму Петербурга 1716 года, мы можем составить себе довольно точное представление о тогдашней набережной Петербургской стороны и о палатах Петровских вельмож". Правда, в подстрочном примечании к этому утверждению Грабарь вносит опровергающие его оговорки, но это еще более затемняет вопрос.

Сравнивая гравюру З. с архивными делами того времени, мы должны прийти к заключению, что гравюра З. вовсе не дает "довольно точного представления о Петербурге Петровского времени", и можно думать, что художник, делавший эту гравюру, никогда не видал Петербурга того времени.

Составлялась эта гравюра, видимо, таким образом: был взять проектный план Петербурга, были вытребованы от архитекторов чертежи зданий, которые предполагалось построить и, приняв проекты за действительность, сочинена панорама.

Таким образом, по этой панораме можно судить лишь о том, как рисовался Петру Великому в его мечтах его будущий "парадиз". Так же надо относиться и к другим видам Петербурга, исполненным З. З. гравировал не только резцом, но и черной манерой, последние его работы очень редки. Если предъявить к работам З. те требования, которые мы предъявляем современной гравюре, то работы его покажутся наивными, малограмотными, не выдерживающими строгой критики; но, конечно, так относиться к этим работам нельзя, их нужно рассматривать с исторической точки зрения, сравнивая их с одноименными работами русских граверов того времени.

Принимая во внимание сравнительно большое количество отпечатков и не меньшую редкость нахождения оттисков в настоящее время, мы должны прийти к заключению, что гравюра З. была очень распространена и, безусловно, сыграла значительную роль в деле развития художественного вкуса у его современников.

Сравнивая эту гравюру с рядом гравюр других русских мастеров, работавших одновременно с З., как, напр., А. Ростовцев, или даже позже, как Качалов, Челноков и др., мы должны отдать предпочтение гравюре З.; в ней, несмотря на всю ее условность, примитивность, чувствуется большой художник, а не ремесленник, каковыми были выше помянутые граверы; работы же черной манерой, особенно в портретах матери и дочери Меньшиковых, могут быть названы, для того времени, образцовыми произведениями.

И если З. не сравнялся со своим учителем Шхонебеком или с работавшими в то время иноземцами Пикаром и Вортманом, то, конечно, виноваты в этом обстоятельства и условия русской действительности — вспомним, что З. получал 195 рублей и 35 четвертей хлеба жалованья, тогда как менее талантливый, но более искусный гравер Вортман ценился в 800 рублей.

Ровинский, "Подробный словарь русских граверов", стр. 363—380. — "Материалы к Истории Академии Наук", т. I, стр. 49, 168, 386, 398—399, 453, 473, 537, 604. — А. Успенский, "Царские иконописцы", т. I, стр. 95. — Грабарь, "История русского искусства", вып. 13. — "Художественные сокровища России" 1903 г., стр. 26, 37, 106, 108, 110—113. — "Русская Старина", т. LXXIII, стр. 799. — "Исторический Вестник", т. VIII, стр. 144; т. XCII, стр. 597, 601, 605. П. Столпянский. {Половцов} Зубов, Алексей Федорович русский гравер, времен Петра I, ученик Шхонебека; р. 1682 г., † 174? г. {Половцов}